Игра в «прятки». Украинский вариант.

Мысли вслух. Страна.

       Снова не хватает чуть-чуть! Чтобы отдать, чтобы раздать, чтобы рассчитаться, чтобы отчитаться. Раз, два, три, четыре, пять, мы опять идем искать! Виноватых, деньги, правду, черта лысого. Кто не заховался, я не виноват. А как найдем, то сразу под суд, сразу – «пали стукали» его, если не сказать откровенней и от души. Щас как найду, щас как отгадаю. Щас как расскажу всем. И чьи шишки в лесу, и кому зарубить на носу. И кто у нас вершки, и кто у них корешки. И все фирмы, что «под ключ» – сразу «под замок»! 

Щас, только зажмурюсь как следует. Потому что так лучше. Потому что рано открывать глаза. Лучше искать с закрытыми. На ощупь. И лучше – по официальному списку с неофициальными галочками напротив тех, «кого можно».

А то можно такого поймать, что лучше сразу отпустить. Неотмеченных судить всерьез нельзя. Лучше вместе с деньгами вывезти куда-нибудь, где можно. А здесь нельзя – по причине болезненного состояния близких родственников, отсутствия жизненных сил и законодательной потенции. На экранах привычная синусоида доживающего парламента, в ушах одна и та же фонограмма прямого включения. Как в медицинском сериале: «Пи, пи пи пиииииииии»...

Полная остановка жизнедеятельности в финале каждого голосования по причине всеобщей неприкасаемости и всеобщей недостаточности. Недостаточности всего, в том числе и совести. Заставить работать может только электрошок или прямой массаж грубой мозолистой рукой. У поляков когда-то хорошо получился электрошок, у наших чернобыльцев и афганцев почти получился массаж. Почти…

Но, говорят, страну еще можно спасти. Еще раз переприватизировать в нужные руки, отключить газ, вырубить свет и в кромешной тьме схрумать сэкономленное. Не торопясь, чтобы хватило на дольше. Говорят – можно дотянуть. До чего? До очередного бюджета. Вот дождемся бюджета, наполним его до краев траншами извне, залпом ахнем до дна, а там уже и помирать не жалко.

Хотя, наверное, придется – свое сердце уже не работает, всю кровь для экономики аппарату приходится качать из соседней палаты. Дыхание уже давно искусственное, хотя выдох по-прежнему способен отравлять окружающую среду. Свои зубы не показать в улыбке, и стыдно обнажить в рычании...

Улыбке уже никто не верит, рычание никто не воспринимает всерьез. Кормить с ложечки тоже уже никто не собирается. За папу-за маму, за Черноморский флот, за то, что свои ракеты уничтожили, за то, что свою экономику угробили, за то, что когда надо, не рычали, за то, что сами ничего не делали, в общем, за примерное поведение парализованного. Страна – как бассейн с трубами из школьной задачки. Все трубы, через которые вливается, поименно перечислены, снабжены импортными вентилями, счетчиками и военизированной охраной.

А вот весь «слив» разбросан незаметно. Где-то оффшорно и глубоко внутри, где-то глубоко не для печати, и уж тем более – не для бюджета, и уж тем более – не для всех. «Всем» по-прежнему достается запах, громкое бульканье, ну и, конечно, все та же фонограмма прямого включения. «Пи, пи пи пиииииииии»…

Пульса почти нет. Пульс может прощупать только тот, кто держит на нем руку, передавливает вены и регулирует слив. Всем остальным и за «держало» обидно, и самой державы не видно. Особенно, если зажмурившись. Если зажмуриться как следует, то можно не заметить кто, куда, и в насколько крупных размерах.

Если постараться – можно не увидеть этих размеров, не заметить скромных «кайенов», трехэтажных квартир, золотых унитазов и средиземноморского загара при совершенно незаметной зарплате и официально нищенской декларации.

Можно постараться, этому можно научиться. Разыскивать сокрытые от державы копейки, и не замечать доставшиеся «держалу» миллионы. Отбирать серпы, находить иголки в стогах сена и не замечать комбайнов, только потому, что на них «номера». Номера, которые должен знать и помнить каждый, кто должен по долгу службы, чтобы тут же забыть по тому же долгу, причем той же службы.

Основной закон – нельзя поднять процент раскрываемости выше уровня открываемости глаз. И кто же это у нас всю страну украл? Нет, отсюда не видать! А пальцем показывать нехорошо!

Лучше проведем следственный эксперимент – соберем еще деньжат, положим их на видное место в бюджете, отвернемся на секунду – они опять украдут и тут мы их с поличным! Если, конечно, увидим с закрытыми глазами. Ну, а если нет – так в протоколе и запишем: жили-были – не скажу кто, и украли, не скажу сколько, и уж тем более не скажу как. И я там был, но мне ничего не попало, я ничего не увидел, поэтому ничего доказать не удалось.

Работу провели, премию выписали, недостачу пополним из того же бюджета. Причем как всегда – откроем глаза на бессовестно грабящих страну пенсионеров, на бомжей, выгребающих весь металлолом, на домохозяек, высасывающих остатки газа из трубопроводов и на шахтеров, незаконно закусывающих углем в глубоком забое. А-а-а-а! Вижу, вижу! Вот вы где! Вам спрятаться опять не удалось! Потому что вы там же, где и всегда! А кто не заховался, тот и виноват.